В.Н. Каразин
В это время прибыл в Санкт-Петербург В.Н. Каразин и старанием членов своих Кеппена, Гевлича и Лобойко, земляков его, уроженцев Харьковской губернии, принят был в члены общества 28.
При вступлении он представил обществу напечатанные свои брошюры и несколько любопытных вещей, выкопанных в Харьковской губернии и принадлежащих к самым древним, как он утверждал, скифским временам 29.
Председатель Ф.Н. Глинка всегда опаздывал по вечерам в назначенный для заседаний день приезжать в общество, так что нередко по два часа надобно было ждать его.
Харьковцы представили членам избрать Каразина, как человека, не занятого службою, в помощники председателя, который бы в отсутствие председателя занимать мог бы его место. Предложение это было принято 30.
Все члены ожидали от Василия Назарьевича, человека в высокой степени образованного, известного всем как основателя Харьковского университета, ни от кого не зависимого, большой подпоры. Но едва он познакомился с обществом, как тот же порыв к преобразованию, который столько раз в жизни его обнаруживался и подвергал его опасностям к заключению, подверг его и тут напасти.
С изданием журнала общество могло уже помогать некоторым бедным и принять на воспитание двух или трех мальчиков по рекомендации А. Аф. <Никитина>, секретаря общества.
Каразин предложил членам навестить этих бедных и удостовериться в избранниках, и это было по желанию его поручено ему. Но это оскорбило Никитина, который видел, что подобная поверка и вперед повторяться будет, а члены, что и каждый из них может подвергаться такой же ревизии. Никитин, оскорбленный взводимыми на него подозрениями и надеясь на членов, также Каразиным недовольных, выжидал случая нанести ему поражение.
Каразин при вступлении в общество членом обязан был по уставу пред-ставить какое-либо сочинение для помещения в «Соревнователь Просвещения и благотворения>». Он не преминул воспользоваться этим случаем, чтоб представить обществу проект его преобразования, красноречиво написанный 31.
[133]
Проект этот тогда же был отвергнут, но члены, поддерживавшие Каразина, настаивали, чтоб он баллотирован был как литературное произведение, и в этом смысле он по большинству голосов был принят.
Проект, представленный в общество Каразиным о преобразовании его, послужил Никитину самым сильным оружием к его поражению. По уставу общества каждое сочинение, прочитанное в его заседании, остается собственностию общества и сочинитель не имеет права его печатать. Каразин, увлекаемый духом преобразования, не находя в обществе приема своим идеям, хотел сделать этот проект известным в высшем круге и тем обществу показать, что оно не способно постигнуть его важность. В этих мыслях напечатал он свой проект с изменениями и дополнениями 32 и раздал его сам вельможам и некоторым придворным особам.
Никитин, собрав несколько экземпляров этого проекта и подметив выражения, которые для общества могли показаться оскорбительными, сделал против Каразина заговор. Скрывая свое намерение от тех членов, которые стали бы защищать его, Никитин передал экземпляры проекта председателю и членам, раздраженным его неосторожностию и самоуверенностию, и склонил их судить Каразина за нарушение устава.
Председатель, выждав время, пока втайне все приготовлено было к обвинению, по прочтении и подписании членами журнала предшествовавшего заседания приступил к входящим делам и в полном собрании, в котором находился и Каразин, отдал его поступок в нарушении устава и оскорблении общества на суд членов, требуя, чтобы каждый из них тут же объявил свой голос. Тогда один из членов начал сей процесс чтения обвинительной речи, ссылаясь на выражения Каразина в напечатанном им проекте, и, изобразив поступок Каразина вроде предательства, предложил его к исключению. Немногие защищали: Кеппен, Гевлич, Лобойко, кн. Цертелев. Каразин оправдывался, но его не слушали. Не успели мы прийти к памяти от этой неожиданной встречи, как поднимается другой член и читает тоже обвинительную речь с новым ожесточением; за сим третий, четвертый и т.д., по крайней мере до 10 подобных речей, и Каразин, оставаясь в заседании до последней речи, доведен был до самого унизительного положения 33. Если б он вышел из собрания после двух первых речей заседания, это было бы для него лучше и обвинители менее бы торжествовали. Но он не предвидел, что эти речи возобновятся, и, надеясь оправдаться, оставался до конца. Общество по предложению председателя и по настоянию нескольких других членов, в т<ом> числе и Никитина, заключило оставить его в числе членов, но не в звании
[134]
помощника председателя; но Каразин более уже не показывался в обществе, и поражение его сделалось известным во всем городе и даже при Дворе 34.
Защищавшие Каразина тут ясно заметили, что все его обвинители принадлежали к масонским обществам, а потому везде действовали соединенными силами, а если этого мало, умели найти подпору и в высшей сфере 35.
[135]
И.Н. Лобойко. Мои записки (Печатается по: ИРЛИ. Ф. 154. № 37-41, 55, 60). // И.Н. Лобойко. Мои воспоминания. Мои записки. М., 2013, с. 133-135.
Комментарии
28. В.Н. Каразин 3 ноября 1819 г. был избран почетным, а 24 ноября — действительным членом общества.
29. Каразин представил «Опыт сельского устава для помещичьего имения, состоящего на оброке» (СПб., 1819) и статью «О найденных в Слободско-Украинской губернии древних славянских могилах».
30. Вице-председателем общества Каразин был избран 29 декабря 1819 г.
31. Свое рассуждение «Об ученых обществах и периодических сочинениях в России» Каразин прочел на собрании общества 1 марта 1820 г.
32. См.: Каразин В. Об ученых обществах и периодических сочинениях в России. <СПб.,> 1820. 11 с.
33. Чрезвычайное собрание общества, на котором состоялось обсуждение поступка Каразина, состоялось 15 марта 1820 г. С критикой его выступили Ан.К. Дуроп, Ал.К. Дуроп, М.М. Сонин, В.К. Кюхельбекер, А.А. Дельвиг, А.А. Никитин, А.А. Крылов, П.А. Плетнев, А.Д. Боровков, В.К. Бриммер, И.А. Гарижский.
34. Хвостов писал митрополиту Евгению по этому поводу: «Соревнователи, как вы знаете, перебранилися. Десять членов отреклися от посещения общества; глава их — Каразин» (Сборник статей, читанных в Отделении русского языка и словесности Императорской Академии наук. 1868. Т. 5, вып. 1. С. 183). Комментируя это сообщение, Я.К. Грот писал: «По рукописям Хвостова, началом неприятностей в Обществе соревнователей было то, что в собрании комитета 1 марта 1820 г. помощник председателя Вас. Наз. Каразин жаловался на пустоту русских журналов вообще, наполненных сказочками, мадригалами, шарадами, и предлагал дать изданию общества более ученый характер, нежели молодые члены того хотели. После происшедших от того неудовольствий гр. Хвостов, согласно с мнением князя Н.А. Цертелева, советовал уничтожить журнал 15 марта и последующие, какие состоялись по этому делу. "Бывший помощник председателя, — писал гр. Хвостов, — оскорбил общество и сам от него, в лице многих членов, был взаимно оскорблен лично, более девяти раз, словами немягкими и нежностию не исполненными. Г. Каразин, может быть по собственным обстоятельствам, удалился от общества и потому не будет обременять оного ни посещениями своими, ни предложениями. Какая же причина воспрепятствует обществу уничтожить сегодняшний журнал?" и проч. По рассказу, слышанному мною от покойного П.А. Плетнева, Каразин вел тайные подкопы против общества и однажды читал в нем речь, напечатанную в двояком виде: в одних экземплярах она была без всяких примечаний, а в других с примечаниями, оскорбительными для общества. Но члены узнали о том и в следующее заседание собрались в большом числе, чтобы исключить своего недоброжелателя. Многие принесли с собой полные экземпляры речи и начали излагать свои обвинения против автора. Когда это кончилось, он встал, произнес в свое оправдание торжественную клятву и удалился» (Там же. С. 183—184).
35. См. подробное описание участия Каразина в деятельности BOЛPC и скандала, связанного с его проектом преобразования общества: Базанов В. Ученая республика. М.; Л., 1964. С. 119-141.