1 сентября 1827. Астрахань.
Почтенный друг!
До тебя дошла, я думаю, весть, что путь мой щастливый и скорый до Кизляра, внезапно был остановлен болезнию. Положение мое было тогда неприятное: в бесприютных равнинах, от Казиюрта до Магомедова моста, населяемых одними комарами, проезжая в самый жестокий зной, я сидя еще на лошади почувствовал внутренний жар и близкое посещение болезни. Едва добрался до этого гадкого моста, и горячка показалась во всей силе: одна крайность повинуется другой важнейшей, не взирая ни на что, я дождался Ночи и решился продолжать путь до Кизляра. К свету 16-го августа туда приехал и с седла слег в постель. Человек мой, мальчик 18-ти лет, занимавший при мне все походные должности, занемог в один час со мною: попечения лекаря были одинаковы об нас обоих, но последствия вышли совсем противные: в 8-й день горячка моя превратилась в лихорадку, а у него кончилась смертию. Потерю сию я щитаю немалым нещастием и тем более для меня тягостным, что взяв его с собою в трудный путь может быть был посредственною виною его смерти. Да и за что эти бедные наши рабы несут все труды и опасности нашей службы? У нас есть разные виды, разные побуждения, а им что предстоит: - конец усердных почтовых лошадей. -
Не останавливаясь в Кизляре, как только мог подняться с постели я поспешил в Астрахань: желание успешно исполнить первое данное мне поручение, заглушало совет лекаря и доброго барона Унгерна 399), который не отходил от меня во время болезни. Здесь, в порядочном городе, на порядочной пище, я немного укрепился, но все еще брожу как тень.
Наскучив здешним властям неотступными требованиями сведений нужных для моего дела, я наконец получил все, что только они сообщить могут, и теперь составленные мною отчеты представляю начальству. О сущности дела не мне судить; но я только попрошу тебя доложить графу Павлу Петровичу 400), чтобы меня извинили в недовольно опрятном переписании бумаг. Это превосходило силы. В болезни, не имея права призвать для помощи писаря, я удивляюсь как еще успел написать и перебелить кипу бумаг; почему и заслуживаю истинно снисхождения.
От моей жены получил я несколько дней тому назад письма: она меня ждет в Тифлис, но к нещастию, радость ее едва ли совершиться. Я советовал ей выехать в Шушу; но сам страшусь, Чтоб она туда не поехала *) : дорога эта не безопасна, и боже избави, если встретит она какие нибудь неприят[но]сти. - О Софье Федоровне 401) пишет она чрезвычайно много и в самых лестных и приятных выражениях: дружба их, кажется, укрепляется твердыми узами: я искренно благодарю за сие бога.
// С 225
Что, друг любезный, был ли ты в Тифлисе, или все томился в Кара-Бабе? 402) Где найду я вас? Напиши мне весточку в Баку. - Я выезжаю отсюда после завтра, и направляюсь опять на Дегестан. Морем сам Нептун-Орловский ехать мне отсоветовал. —
Да, еще одна просьба, не можешь ли похлопотать, чтоб к моему возвращению прислать мне какого-нибудь слугу: казенного или вольного, но только честного, ибо мне везде нужен дятька для всего хозяйственного порядка, а теперь я остался с одним глупым деньщиком, который век смотрел за лошадьми.
Душевно желаю тебе драгоценнейшего в мире - здоровья - того, чего я, кажется, лишился. Кланяюсь Афанасию Ивано [вич]у 403) и Вольховскому, для коего заказал здесь киргизскую кибитку и вышлю ее по морю. Твой Бурцов.
Книга № 28, лл. 71-72 об.
Примечания:
*) Так в подлиннике.
399) Унгерн-Штернберг [ Матвей Иванович? ] — барон, офицер Нижегородского драгунского полка.
400) Павел Петрович Сухтелен.
401) Софья Федоровна Муравьева (урожд. Ахвердова, 1810—1830), первая жена Н.Н. Муравьева (женился 22 апреля 1827 г.), дочь генерала Ахвердова Федора Исаевича (умер 1820), падчерица Прасковьи Николаевны Ахвердовой; ее опекуном после смерти отца был кн. А. Г.Чавчавадзе.
402) Кара-Баба — крепость и селение по дороге на Карабаг, в 35 верстах от Нахичевани. "Карабаба есть небольшой замок с деревнею, в ущелье, имеющем в сем месте около 3-х верст ширины" ("Русский архив", 1891, № 9, стр. 7). В Кара-Бабе был создан укрепленный лагерь русских войск, где находился И.Ф. Паскевич и штаб корпуса.
403) Афанасий Иванович [Бородин] — подполковник, ранее был адъютантом И.Ф.Паскевича, затем смотрителем карантина в Керчи, в 1827 г. вернулся под командование Паскевича на Кавказе; комендант Эривани, командир Ширванского полка; в 1828 г. убит под Ахалцихом.
Печатается по кн.: Из эпистолярного наследия декабристов. Письма к Н.Н. Муравьеву-Карскому. Том I. Москва 1975. Под редакцией академика М.В. Нечкиной. Текст писем к печати подготовили научные сотрудники Отдела письменных источников Государственного исторического музея И.С. Калантырская, Т.П. Мазур, Е.И. Самгина, Е.Н. Советова. Вступительная статья и комментарии И.С. Калантырской Перевод писем с иностранных языков Е.Н. Советовой. Документ 230. В настоящей сетевой публикации использована электронная версия книги с сайта http://www.dekabristy.ru/ Гипертекстовая разметка и иллюстрации исполнены в соответствии со стандартами ХРОНОСа.