Доклад министра иностранных дел С. Д. Сазонова Николаю II. 4 ноября 1910 г.

ср, 11/21/2012 - 14:07 -- Вячеслав Румянцев

Царское Село. 4-го ноября 1910 г.

Приемлю смелость повергнуть на всемилостивейшее благовоззрение вашего императорского величества краткое изложение содержания моих бесед с императором Вильгельмом и германскими государственными деятелями во время свидания вашего величества с германским императором в Потсдаме в минувшем октябре.

Сазонов.

С.-Петербург, 4-го ноября 1910 г.

Когда я имел честь беседовать с императором Вильгельмом в Потсдаме, его величество затронул несколько политических вопросов первостепенной важности.

При первом моем разговоре с германским статс-секретарем по иностранным делам г. фон Кидерлен-Вехтер  коснулся наших отношений к Австро-Венгрии, спросив меня, в каком они в настоящую минуту положении. Я ответил, что, отправляясь в Берлин, я не имел в виду обсуждать этот вопрос, но что, раз он его затрагивает, я могу сказать ему лишь следующее. При возобновлении нормальных дипломатических отношений с Австриею минувшей зимой мы установили ту общую почву, на которую нам обоим надлежало стать для сохранения мира на Балканском полуострове. Австрийское правительство, хотя и отказалось придать нашему принципиальному заявлению предложенную нами широкую гласность, тем не менее приняло формулированные нами основные начала балканской политики, что было подтверждено графом Эренталем в недавней его речи при собрании делегаций. По моему мнению, пока Австрия не сойдет с означенной почвы, ничто не будет угрожать европейскому миру. Если бы, однако, сказал я, интересы последнего потребовали тем не менее более доверчивых сношений между Россией и Австро-Венгрией и если бы, ввиду недавнего прошлого, это не оказалось возможным, то русское правительство не отказалось бы договориться с Веной при посредстве германских государственных Людей, на долю которых выпала бы в таком случае роль связующего нас звена. Г. фон Кидерлен-Вехтер ответил, что Германия не откажется от подобной роли и что Россия может вполне рассчитывать на ее искреннее и бескорыстное содействие в деле сохранения мира, нужного всем в одинаковой мере.

При свидании моем на следующий день с германским канцлером, г. фон Бетман-Гольвег  коснулся того же вопроса, причем он не ограничился сделанными мне статс-секретарем по иностранным делам заявлениями, а по собственному почину сказал, что если бы Австро-Венгрия не осталась верна высказанным графом Эренталем принципам и обнаружила стремление к политике захватов на Балканах, то она не встретила бы ни малейшей поддержки со стороны своей союзницы, не обязанной к тому никаким договором и не склонной к подобной политике в силу собственных своих интересов. Я сказал -канцлеру, что придаю большое значение сделанному им мне заявлению, о котором доведу безотлагательно до высочайшего сведения государя императора, на что канцлер ответил, что последнее вполне отвечает его намерениям и что он будет весьма признателен мне за это.

Во время Потсдамского свидания был также затронут персидский вопрос, хотя и в общих лишь чертах и только по отношению к русской сфере влияния. Руководители германской политики вновь подтвердили при этом, что Германия не преследует в Персии никаких политических целей и готова не домогаться для себя в нашей зоне каких-либо концессий территориального характера и что она стремится лишь к обеспечению германским произведениям свободного доступа на персидские рынки. Со своей стороны, я подтвердил, что мы не намерены отступать от провозглашенного англо-русским соглашением 1907 г. принципа открытых дверей и стеснять в чем-либо германскую торговлю в Персии.

Что касается железнодорожного вопроса, то я указал на невозможность в настоящее время, при существующих в Персии условиях, высказываться определенно на этот счет, ввиду трудности найти нужные для сего капиталы, разрешить неизбежный при этом вопрос о гарантиях и т. д. Но я добавил, что в случае постройки нами сети северных персидских железных дорог мы готовы пойти навстречу германским пожеланиям и сомкнуть таковую с будущею Багдадскою дорогою в намеченном немцами пункте, а именно, в Ханекине, и притом с обязательством не устанавливать на Ханекин-Тегеранской линии никаких стеснительных для германских товаров условий, как- то: дифференциальных тарифов, таможенных затруднений и т. п. Взамен этого мы желали бы, однако, чтобы Германия формально обязалась не строить никаких других линий от Багдадской магистрали по направлению к русской и персидской границам к северу от Ханекина и не поддерживать других лиц в подобных предприятиях, ввиду крайне вредного значения, которое таковые линии имели бы для нас не только с экономической, но и со стратегической точек зрения. На это условие руководителями германской политики было изъявлено полное согласие.

Вопрос о Багдадской железной дороге сам по себе не был прямо поставлен на очередь. Тем не менее я счел нужным установить, что в случае раздела этой линии на участки между заинтересованными державами мы не могли бы остаться с пустыми руками и желали бы, в таком случае, получить в свое ведение участок Багдад— Ханекин. Это заявление мое также не встретило возражений...

 

«Красный Архив», т. 3, 1923, стр. 5—28.

Здесь приводится по изданию: Сборник документов по истории СССР. Для семинарских и практических занятий (период империализма). М., «Высшая школа», 1977, с. 161-164.

Дата: 
четверг, ноября 17, 1910
Связанный регион: