О СТУДЕНТАХ

Дознания 1869 года раскрыли и дозволили пресечь в самом начале осуществление государственного злоумышления, составляющего ныне предмет судебного разбирательства. Кроме того, они принесли немаловажную пользу накоплением обильных материалов для оценки настоящего положения той среды, которая служит подстрекателям к беспорядкам почвою для их действий.

Рассматривая эту среду с точки зрения ее составных элементов, первым из них, по численности, является студенчество. Причины тому, насколько они разъяснены дознанием, представляют ряд обстоятельств, из коих одни общи студенчеству всех стран, другие же истекают из тех условий, в которых высшее образование находится собственно у нас в России.

К общим причинам можно отнести: возраст студентов с его естественными последствиями; корпоративность их, то есть ту общность интересов и академических преданий, которая в государстве образует из воспитанников высших учебных заведений если не юридически признанное сословие, то фактически существующую корпорацию; и наконец, накопление учащейся молодежи в университетских городах и в стенах академий. Среда, соединяющая в себе такие условия, естественно представляет самую удобную и восприимчивую почву для агитации, которая живым и печатным словом умеет эксплуатировать как хорошие стороны юношества, так и его недостатки, и труд которой облегчается плотным скоплением студентов в нескольких центрах, и заразительною заманчивостью тайны и запрещенного плода.

Влиянию вышеозначенных общих причин содействуют те условия, которыми собственно у нас определяется положение академической молодежи.

С 1861 года, когда впервые произошли значительные студентские беспорядки, периодически повторявшиеся с того времени в Петербурге, Москве и других университетских городах, изданные в 1859 году правила о надзоре за студентами, как в стенах учебных заведений, так и вне оных, неоднократно подвергались пересмотру; причем имелось в виду подчинить одинаковому надзору воспитанников всех высших учебных заведений, к какому бы ведомству последние не принадлежали. На опыте, однако, оказалось, что единство наружного надзора и дисциплинарных правил недостаточно; и что единство это должно бы распространяться и на другие предметы, на весь склад академической жизни студентов; чего достигнуть нельзя без постоянных по каждому отдельному вопросу сношений и соглашений между начальствами ведомств, коим высшие учебные заведения подчинены; а у нас почти каждому министерству подчинено какое-нибудь высшее учебное заведение, что чрезвычайно усложнило бы упомянутые сношения. Вследствие того, одно и то же желание студентов, разрешаемое или терпимое в одном заведении, не допускается в другом, и тогда как с ведома начальства студенты одного заведения имеют общественную кухмистерскую, вспомогательную кассу и собираются для обсуждения вопросов, касающихся их быта, все это в другом, соседнем заведении, считается запрещенным. Такое отсутствие единства было одною из главных причин беспорядков в здешнем университете, студенты коего хотели достигнуть тех же прав, которыми на деле, хотя без официального разрешения, пользовались студенты Медико-Хирургической Академии, и оно служило подстрекателям поводом к возбуждению неудовольствий и беспорядков.

Другая особенность наших высших учебных заведений, сравнительно с однородными заведениями в других странах, заключается в огромном числе студентов, не имеющих никаких средств к жизни.

В Великобритании, стране полнейшего применения экономических законов, от молодого человека, желающего получить образование в одном из университетов, требуется удостоверение в определенной цифре годового дохода. В Германии университетские правила такого требования не ставят; но там жизнь сама так правильно сложилась, что люди не ищут образования выше своих средств и состояния. К тому же, в большей части германских университетов студент платит так называемые «Collegiengelder» непосредственно тем профессорам, коих лекции он желает слушать, а кому не из чего платить, тот в университет не идет. Следовательно, если в Германии, сверх того нормального числа людей с высшим образованием, которое соответствует потребностям страны и находит себе полезные занятия и обеспеченное существование, и образуется немногочисленный ученый пролетариат, - то всегда остается достаточный контингент молодых людей, довольствующихся курсом средних учебных заведений, ремесленных училищ, учительских семинарий и проч. и не стремящихся даже выйти из своей общественной сферы, то есть из в меру образованного и столь полезного среднего сословия. Поэтому в Германии между студентами не известна та ужасная нищета, которую сплошь и рядом можно найти в России, особенно в столицах. Частые обыски, которые в прошлом году пришлось сделать у студентов, явили истинно потрясающие примеры этой нищеты.

За тысячи верст, со всех концов нашего обширного отечества, стекаются в Петербург молодые люди искать высшего образования. Собственных средств у многих едва хватает на дорогу, и они льстят себя надеждою, что в большом городе им нетрудно будет кормить себя уроками. Эта надежда если и сбывается, то большею частию не скоро и не в достаточной мере, чтобы обеспечить существование студента. Один из студентов Медико-Хирургической Академии, арестованный по делу Томиловой, Орлова и других, жил двумя уроками в неделю по 35 копеек за урок и для них ходил во всякую погоду с Выборгской стороны в Коломну. Подобные примеры весьма нередки. Тиф, чахотка и другие болезни, являющиеся вследствие истощения сил, делают ежегодно обильную жатву среди этих бедняков, которые, оставаясь при среднем образовании, без сомнения, нашли бы себе занятия и пропитание.

Нищета, с вытекающими из нее физическими и нравственными страданиями, и, с другой стороны, вид столичной роскоши - ожесточают молодого человека, и он, вместо того, чтобы винить себя за избрание ложного пути дает веру коварным наущениям людей, которые указывают ему на существующий общественный и государственный строй как на источник всех бед его и ему подобных.

Когда лица судебного ведомства приняли для формального расследования дела, по которым дознания произведены в течение 1869 года в III отделении Собственной Вашего императорского Величества канцелярии, то их поразила бедность большинства арестованных. «Да это все нищие», - говорили они.

Замечено, и некоторые студенты сами высказывали, что особенною ожесточенностью и влиянием в этом направлении на своих товарищей отличаются студенты из семинаристов. Это влияние объясняется зрелым возрастом их и установленностью характера, сравнительно с молодыми людьми, поступающими в университет из гимназий. Семинария есть заведение не только общеобразовательное, но и специальное: высший курс в ней посвящен собственно богословским и философским наукам, которые не нужны для продолжения образования в университете. Окончив курс в семинарии, молодой человек вступает в университет в возрасте от 21-го до 25-ти лет, тогда как из гимназий в высшие учебные заведения переходят юноши 17-ти или 18-летние. Кроме того, строгость семинарского воспитания рано развивает сосредоточенный и ожесточенный характер и придает молодому человеку те свойства, которые образуют фанатика и пропагандиста. Семинарист закален против бедности и всяких невзгод, он, как стоик, переносит их без ропота, и это еще более увеличивает его на юных товарищей. Всего этого не было бы, если б семинаристам было разрешено переходить в высшие учебные заведения по окончании общеобразовательного курса, равняющегося гимназическому.

Неимущих студентов в здешних учебных заведениях так много, что, несмотря на чрезвычайно большое число стипендий, их далеко недостаточно по числу лиц, которые, за отсутствием собственных средств к жизни, в них бы нуждались или желали бы их получить. К тому же стипендия, по самому своему назначению, должна быть настолько же поощрением молодому человеку, уже выказавшему способности и усердие к науке, сколько вспомоществованием, и недостаточно быть только бедным, для того чтобы иметь притязание на получение стипендии. Такой совершенно правильный взгляд, проведенный в уставах высших учебных заведений о назначении стипендий, имеет, однако, то последствие, что иной студент не может получить стипендию собственно потому, что он беден, то есть, что он, по неимению средств к жизни, уделяет большую часть своего времени преподаванию уроков и вообще занятиям, которые могли бы его прокормить; лекции же посещает нерегулярно и к экзаменам приготовлен недостаточно; словом, он является в глазах начальства недостаточно заслуживающим стипендии, даже прямо неподходящим под правила, существующие относительно признания стипендий.

Студенты судят иначе; они не соображают вышеизложенных обстоятельств, и потому им кажется, что при раздаче стипендий бывают несправедливости и злоупотребления; что стипендии не всегда назначаются беднейшим из достойных и достойнейшим из бедных. Отсюда возникло их желание, чтобы выборные из их среды имели право голоса в вопросе о распределении стипендий.

Ввиду изъясненных обстоятельств мысль о судо-вспомогательных студентских кассах, учрежденных для пособия неимущим студентам, особенно в первый год их студенчества, не представляла бы сама по себе ничего предосудительного или вредного; скорее можно было бы признать ее полезною и осуществление ее желательным. Не в одинаковой степени полезными, хотя, в сущности, тоже безвредными, казались бы следующие учреждения:

а)  Библиотеки или склады учебных пособий, образованные из книг научного содержания и курсовых записок, пожертвованных более зажиточными или окончившими курс студентами, или даже книгопродавцами и вообще посторонними лицами. Такие библиотеки могли бы оказать неоценимую помощь тем из студентов, коим средства не позволяют приобретать дорогие научные сочинения.

б)  Студентские кухмистерские, или заведения, где бедные студенты находили бы по относительно дешевой цене сытную и здоровую пищу. Не направленные к денежной выгоде и управляемые комитетом выборных из среды самих студентов, подобные кухмистерские представляли бы все данные к достижению своего назначения.

в) Ремесленные мастерские. Мысль об устройстве таких мастерских, с целью доставлять студентам по сходным ценам произведения сапожного, портняжного, белошвейного и других ремесел, представляется в теории очень полезною; но на практике она по многим причинам неудобоисполнима, и подобно другим предприятиям, основанным на артельном начале, которые в последние годы явно или тайно затевались студентами, она изобличает влияние коммунистических идей*.

Под воздействием посторонних причин и стремлений, чуждых сту-дентскому быту, все эти по себе полезные учреждения: судо-вспомога-тельные кассы, библиотеки, кухмистерские и проч. оказались вредными, и правительство нашлось вынужденным противодействовать их устройству и запретить их существование. Из высших государственных видов правительство поставлено в необходимость принять меры, лишающие многих студентов тех выгод, которые им представляли бы названные учреждения, и недоброжелатели не упускают случая истолковать такой образ действий преднамеренным и систематическим притеснением студенчества.

К несчастью. Эти злонамеренные наущения находят веру: провлачив год или два бедственную, почти нищенскую жизнь, не досчитываясь некоторых товарищей, умерших от порождаемых нуждою болезней, многие студенты оставляют заведения и идут приискивать себе пропитание на другом поприще, внося в новую деятельность глубоко засевшие семена озлобления против правительства, мнимого виновника их злополучия, и запас противугосударственных лжеучений.

Если жизнь западных государств для одного из зол, ее удручающих, выработала технический термин: ученый пролетариат, то у нас, под влиянием особенностей того положения, в котором находится студенчество, образуется нечто худшее ученого пролетариата, это - недоучившийся пролетариат, при самом вступлении в жизнь носящий уже в себе зародыши ненависти к существующему государственному и общественному порядку.

Примечания

* Сведения имеются о мастерских столярной, токарной и кузнечной, которые в разное время были устраиваемы студентами, но просуществовали очень недолго. (Примечание авторов документа.)