ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ РОССИИ И НАРОДНЫЙ ДУХ

После взгляда на внешние современные события глаз наблюдателя с утешительным спокойствием смотрит на Россию: здесь все части внутреннего состава, как бы в противоположность общему заграничному разрушению, еще более обыкновенного соединяются между собою, несмотря на то что различные бедствия искушали в истекшем году смирение низших классов народа, ибо во всех почти губерниях и в обеих столицах свирепствовала холера 11, с которою вновь распространились слухи об отравлении злоумышленниками пищи и воды; от продолжительной засухи, неосторожности, частию же и от поджогов происходили опустошительные пожары не только в селениях, но и в значительных городах, которые вообще приписывались злонамеренности. Сверх того, во многих губерниях следствием неурожая оказывался недостаток в хлебе. От важных этих причин случались в некоторых местах волнения в народе, но они не имели политического характера, и почти везде порядок восстановлен кроткими мерами. В здешней же столице одно Царское слово к народу, как бы волшебною силою, пресекло беспокойство, объявшее умы при виде многочисленных жертв смертоносной болезни.

В предшествовавшие годы и в начале 1848 волновали еще умы и меры правительства к улучшению крестьянского быта и всеобщая уверенность о постепенном их освобождении. Слышны были также рассуждения, что восставшие против нашего крепостного состояния, вероятно, не знают или не хотят знать отношений нашего помещика к крепостным людям; не хотят знать, что связь между ними столь крепка, что она, сливаясь в самодержавии Государя, служит твердым оплотом благоденствия и тишины в государстве и что лучшим и единственным способом к благосостоянию крестьян есть строгое наблюдение, чтобы владельцы не дозволяли себе выходить из пределов той власти, которая законами им предоставлена. Но Высочайший манифест в марте месяце в самом пылу заграничных смятений дал умам внезапное, другое направление и встретил в русском народе не только готовность отразить угрожавшую государству опасность, но возбудил даже восторженные чувства, где просияло воспоминание 1812 года.

Войска Вашего Императорского Величества без наименьшего исключения воспламенились тем же чувством; все с каким-то восторгом готовы были стать за Вас и за Россию; а бессрочноотпускные явили в сем случае в высшей степени достойное похвалы рвение: быстрота, с которою они собрались и сформировались в батальоны и порядок, в каком совершили дальние переходы, превзошли всякое вероятие, и блистательный успех этот оправдал вполне ту государственную меру, которую собственно Ваше Императорское Величество приняли, вопреки общего мнения.

Итак, все русские уже по здравому их суждению чужды настоящего бессмысленного стремления иностранцев к невозможному, и по врожденному благоговению к власти Монарха всякое противодействие этой власти признают преступлением равным святотатству, и современные события еще более убедили, что Россия не должна завидовать восхваленному просвещению Франции и Германии, которые от брожения умов ныне гибнут в безначалии.

Таковы были в истекшем году повсеместные в России отголоски всех сословий. Особенно дворянство запылало усердием доказать свою преданность престолу, делая значительные пожертвования для армии и изъявляя перед Вашим Величеством желание запечатлеть верность свою кровью. Это единодушное нравственное движение, уничтожающее все надежды революционеров найти себе какую-либо добычу в России, доказывает беспредельную любовь русских к особе Вашего Императорского Величества и всему Августейшему Вашему дому, любовь должную со стороны верноподданных, и вместе с тем, если смею выразиться простым языком сердечного их сознания, заслуженную отеческим, неусыпным попечением Вашего Императорского Величества о счастии состоящих под Скипетром Вашим народов.

Граф Орлов