М. А. БЕСТУЖЕВУ
Тара, 10-е мая 1849
Чрез день после того, как отправил к тебе, мой незабвенный друг, любезнейший Мишель, пасхальный мой привет, от 6 апр[еля], получил твое письмо от 23 февр[аля], поэтому не спешил отвечать; к тому же погода стояла такая, что дух мой был во все это время в мрачном расположении, — а его лучше держать за собою. Дней уже пять, как похоже на лето; солнце греет сквозь дым от палов 1. и пыль сменила грязь; декорации хоть все те же, но все как-то легче — физически даже: ходишь без пальто и без калош. Сегодни ровно 54 года, как я принимал присягу «матушке Екатерине» на чин гардемарина. Был торжественный день, помнится, рождение Екатерины Павловны 2, и самый радостный для юности: будущее было скрыто. Воспоминания этого дня мне захотелось разделить с тобою, с единоутробным — по рождению — воспитанием 3.
Наперед скажу тебе, что последние письма из П[етер]бурга успокоили меня совершенно: Володя мой явился и здоров. Сестра его говорит: «Все тот же добряк, только возмужал». Да, вот и ему 25-й! Теперь все вместе мои, и их общее удовольствие благотворно отражается на мое выболевшее сердце.
Спасибо тебе за известие о Кяхте. Я имел уже некоторое сведение о помехе торговле с другой стороны — со стороны мер китайского правительства против злоупотреблений, какие открыло по отправлению на Кяхту товаров недозволенным образом. Что до карфагенян нашего времени — англичан, их проделки в политике, как в коммерции; в коммерции, как в политике: все свято, где польза и барыш, барыш и польза. Они уверяют Неаполь в дружбе — и выдают сицилийцам из арсенала ружья и потом извиняются: «Это сделано по ошибке (!), но впредь этого не будет» 4. Превосходно!
Мысль об Амуре меня занимала с 1809 года, когда я в первый раз увидел Ингоду и Шилку. В 14 году я говорил об этом предмете с Николаем] Семеновичем] Мордвиновым, и он не противоречил мнению моему о возможности предварительной экспедиции на Амур, без потревожения китайцев, для описи его, и особенно устья, которое, несмотря на посещения Крузенштерна и Голови[н]ина, остается в неизвестности. Самое отделение Сахалина еще порядочно не дознано. Крузенштерн, помнится, ссылается на капитана Бичэй 5. Тут надобно — увлечение предметом и решимость, при власти и средствах... Но и я уж разговорился о таких вещах, к которым пора уж прохладиться холодом, навевающим из могилы.
Сестрицам, брату, Конст[антину] Петр[овичу], Катерине Дмитриев не] мой искренний привет. Да хранит вас всех благость божия. Батенькову сего же дни напишу; более ни с кем не в переписке. По слухам знаю, что П. Н. Свист[унов] был отчаянно болен, но поправляется. Супруга Алекс[андра] Мих[айловича] все еще в болезненном состоянии. Прости. Мысленно тебя обнимаю, как друг — в несчастии
В. Штейнгейль.
Примечания
62. М. А. Бестужеву
ИРЛИ, ф 605, № 14, л. 173—174 об.
1. Палы — луга и пастбища, выжженные для лучшего роста травы.
2. Екатерина Павловна — см. о ней примеч. 113 к A[втобиографическим]З[апискам].
3. Штейнгейль имеет в виду, что оба они воспитывались в Морском корпусе.
4. Англия помогала войскам неаполитанских Бурбонов, изгнанных в начале итальянской революции 1848—1849 гг. из Сицилии; в мае 1849 г. они вновь овладели островом.
5. О разговоре с Н. С. Мордвиновым Штейнгейль упоминает в A[втобиографических]З[аписках], относя его там к 1812 г. (см. с. 102). Об И. Ф. Крузенштерне см. примеч. 91 к A3. Как известно, Крузенштерн в своем кругосветном путешествии не дошел до устья Амура, но был уверен, что Сахалин не отделяется от материка проливом. Излагая свои соображения, он ссылался на такое же мнение английского капитана Бротона (Штейнгейль запамятовал фамилию).— Крузенштерн И. Ф, Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на кораблях «Надежда» и «Нева». М., 1950, с. 109, 207. Головнин Василий Михайлович (1776—1831), мореплаватель, вице-адмирал, совершил два кругосветных путешествия в 1807— 1809 гг. и 1817—1819 гг.
Здесь текст приводится по изданию: Штейнгейль В.И. Сочинения и письма. Том I. Записки и письма. Иркутск, 1985, с. 272-274.