Виленский университет
Я прибыл в Виленский университет в конце 1821 года 122, когда он находился на самой высокой степени благоденствия. Все профессоры, адъюнкты и чиновники университета не только получали жалованье серебром по высоким окладам, но каждый имел просторную квартиру для помещения с своим семейством в домах, принадлежащих университету. Ординарные профессоры занимали в них отличные квартиры со всеми удобствами, с конюшнями, сараями и погребами. За этим наделением оставались обширные помещения для преподавания лекций, для кабинетов, для астрономической обсерватории с комнатами для астрономического наблюдателя, для торжественных и частных заседаний, для библиотеки, для типографии, для книжной лавки и магазина, для канцелярии, для казеннокоштных студентов, для клинической больницы, для аптеки, для гимназии. Униатская Спасская цер-
[162]
ковь с обширным подворьем отдана была под анатомический театр и ветеринарный институт. При ботаническом саде находился большой двухэтажный каменный дом для профессора ботаники и его помощников, в котором читал он и лекции ботаники. Кроме того, к университету принадлежала Главная римско-католическая духовная семинария, с школой для органистов, помещавшаяся в августинском монастыре.
Всем этим устройством в новом преобразовании университет обязан был князю А.А. Чарторижскому, первому своему попечителю, пользовавшемуся в начале царствования Императора Александра I высоким его доверием.
В Виленском университете можно было считать с богословским пять факультетов: филологический, юридический, физико-математический, медицинский и богословский. Филологический факультет назывался отделением словесных наук и изящных художеств, потому что к нему принадлежали классы живописи и рисования, гравирования, скульптуры, музыки и танцованья. Их основателями были профессоры Рустем живописи, Сандерс гравирования, Леберехт скульптуры, последние два прибыли в университет, сделавшись в Петербурге при высочайшем Дворе известными. Эти классы доставляли для края живописцев, учителей рисования, граверов, литографов, каллиграфов, учителей музыки и танцованья.
Профессор В.В. Пеликан, бывший тогда в полном блеске молодости и славы, представил меня ректору Семену Малевскому, отцу тайного советника Франца Семеновича, деканам Иосифу Франку, Гроддеку, Зноско, Капелли, Полинскому и духовным профессорам епископу Кундзичу Ходани, Клонгевичу и потом знаменитым профессорам сего университета братьям Снядецким Ивану и Андрею, старому Юндзиллу, Боянусу, Капелли, Николаю Мяновскому и медицинским товарищам своим профессорам Бекю, Шпицнагелю, Вольфгангу. Лелевель и Данилович недавно до меня избраны были профессорами и еще не были на почете. Деканом филологического факультета или отделения словесных наук и изящных художеств, к которому я принадлежал, был до самой своей кончины постоянно избираем Гроддек, профессор греческой и латинской литературы, бывший прежде в числе домашних наставников князя А.А. Чарторижского. Профессор Гроддек всегда почитался украшением университета, и слушатели его им гордились.
Профессоры Данилович и Лелевель, с которыми я по образу моих ученых занятий наиболее обращался, начали из угождения мне заниматься первый отыскиванием русских рукописей, а Лелевель русскою палеографиею, сам гравировал и печатал facsimile образцы почерков 123.
[163]
И.Н. Лобойко. Мои записки (Печатается по: ИРЛИ. Ф. 154. № 37-41, 55, 60). // И.Н. Лобойко. Мои воспоминания. Мои записки. М., 2013, с. 162-163.
Комментарии
122. Ошибка памяти Лобойко. В Вильну он приехал в начале 1822 г.
123. Позднее, когда И. Лелевель был изгнан из Виленского университета, Лобойко писал ему (22 декабря 1826 г.): «Для меня будет самым большим утешением вспоминать те счастливые минуты, когда я имел удовольствие видеть Вас так близко от себя и пользоваться Вашей бесценной дружбой» (цит. в переводе Б.С. Попкова по: Попков Б.С. Иоахим Лелевель и русские ученые: (Новые материалы из советских архивов) // Славянский архив. М., 1963. С. 223).