Муравьев А.Н. - Муравьеву-Карскому Н.Н. 9 апреля 1825 г.

пн, 04/29/2013 - 15:07 -- Вячеслав Румянцев

 

Москва. Апреля 9 дня 1825 года.

Любезный брат и друг Николай, все присланные тобою вещи, как то лезгинские трубки, чубуки и парфянские медали я получил. Сии последние доставлю брату Михаилу, а за первые тебя благодарю.

С того времени как я к тебе писал, много случилось такого, что тебе знать нужно, и что, может быть, иметь будет влияние на твои обстоятельства..

Во первых, батюшка согласился отправить к тебе с унтер-офицером Бонтаревым, Артемьева сына; также посылается и старый твой деньщик Морозов, все сие на паре лошадей с телегою. Надежда Николаевна не была все сие время в Москве, то я не мог еще выполнить коммиссии твоей нащет музыканта; но теперь она приехала, и я тебя уведомлю о том, что она скажет.

Весь сей обоз отправится отсюда по первой просухе, что вероятно будет в первых числах майя месяца; под надзором твоего унтер-офицера, который сегодня у меня был и просил меня уведомить тебя, что он готов ехать, но что дожидается от батюшки присылки помянутых людей и лошадей.

Мне очень приятно было видеть твоего унтер-офицера, и перенестись мыслию к тебе, и с ним вместе следовать за твоими упражнениями, и (сколько мог он служить мне путеводителем в сем путешествии дружбы) и, говорю, был я в твоих беседах, слушал твою музыку, словом участвовал в обыкновенной жизни твоей.

Итак, любезный брат, сколько мог отягченный дух мой, погруженный в материю, сделаться легким и быть с тобою, - столько он и наслаждался твоим зрением.

Но должен я тебя уведомить, что ныне зимою ездил один на несколько дней в Петербург; и нарочно разведывал о расположении Адмирала. Вот его слова:

«Николай Николаевич никогда от меня отказа не получал. Я предлагал ему повременить, дабы дочь моя более с ним могла познакомиться, а он с нею. Но он принял сие за отказ; и скорым удалением своим показал, что слишком поспешен в деле такой важности, каков брак1)

На сие велел я ему сказать, что, если б брат мой теперь приехал, будет-ли он опять на той-же ноге принят как и прежде, и может ли он надеяться на согласие родителей? Ответ был следующий:

// С 213

«Как теперь, так и прежде, не мы от Ник[олая] Никол[аевича] удалились, но сам он от нас уехал, по собственному его произволению. Он может и теперь как прежде посещать нас; но уверить его ни в чем не можем; ибо ежели он понравится дочери нашей, то мы ни мало тому не воспротивимся, тем более, что теперь он приобрел уже более опытности. Ежели-же они не сойдутся, то мы не можем принуждать дочери нашей. Впрочем мы Ник[олая] Ник[олаевича] очень уважаем и любим, и не знаем, за что он на нас рассердился!"

Притом еще, любезный брат, Корсаков и Черкесов уверяли, а особливо последний, что все может идти хорошо.

Предлагаю2) собственному твоему размышлению сии все обстоятельства. Ты сам вопросишь и сердце твое и здравый смысл о том, что тебе делать.

Но позволь мне, любезный друг, предложить тебе свои мысли на щет твой. Сии мысли истекают из искренно любящего тебя сердца.

Тебе уже тридцать лет. Или ты хочешь на всю жизнь остаться холостым, в таком случае я ничего не имею тебе сказать. Образ жизни твой, может быть, соответствует совершенно сему намерению, и ты тогда сам лучше знаешь, как и где тебе жительствовать. Но ежели находят на тебя минуты скуки, грусти, тоски; ежели сердце твое часто ищет пищи и не обретает оную, - то позволь спросить: к чему ты это приписываешь? - Неужели есть что-нибудь в творении, что желает и удовлетворения получить не может? - Сие, кажется, не совместно с благостью творца. Ты скажешь на это; что я захотел тебя завести в высокопарную мысленность, от празднослі рождающуюся! Нет, друг мой, обманывать тебя я не намерен, а говорю тебе из собственного опыта, а не из праздности. - Я, может быть, и мог-бы указать тебе откуда сии желания сердца, сия грусть и тоска происходит, и что есть именно, настоящий предмет3) сих ощущений, но разделяют нас многие обстоятельства, и не позволяют еще с благоразумием снять повязку всех нас ослепляющую.

Думаешь-ли ты, мой друг, что делая таким образом насилие самому себе, ты поступаешь мудро? Думашь-ли, что отогнав от себя просящего хлеба, ты его насытишь? - Нет, голод сделает его жестоким, и из нищего - преобразится он в разбойника. Так и с чувствами сердца, которые требуют законного удовлетворения.

Ты, по характеру своему, любовен, дружелюбие, склонен к семейной тихой жизни, и вопреки своего естества, живешь, делая себе непрестанное насилие. Благо разумно-ли сие?

Ты скажешь; к кому я приеду в Россию? Чем буду в России жить? Какое имею4) уверение, что я приехавши устроюсь? А до тех пор, не хочу никому в тягость быть.

На первый вопрос кажется и отвечать не нужно. Второй-же несколько потруднее, ради кичливости твоей. Но ежели бы тебе одну зиму прожить в Москве безуспешно, - разоришься-ли от того? А я тебя могу уверить, что твоя репутация так хорошо устроена, что не долго тебе здесь быть холостым. Есть здесь весьма почтенные девицы; особенно одна, которая может усладить твою жизнь, успокоить, и заставить тебя забыть все твои горести и скуку. Даже, ежели ты хочешь, я пошлю к тебе портрет ее, с тем, чтобы опять возвратить мне. Сие делается без ведома ее.

Или ты, может быть, все имеешь в виду первую свою особу. Сие уже не до меня касается и в этом я советывать не могу. Но прошу тебя быть со мной искренным и говорить ясно.

К тому, и батюшка становится стар, он часто бывает болен. Ему очень хочется собрать рассеянных детей своих вкруг себя. Он много переменился и стал гораздо дружелюбнее. И несколько раз мне говорил; пКак-бы я желал, чтобы Николай приехал, пожил-бы со мною, в Москве-бы женился, и успокоился от трудов своих!"

Вот, любезный брат и друг, сердечные изъявления отца твоего и брата твоего, и всех искренне тебя любящих. Неужели не сдашься-ты на желания наши; неужели нельзя потешить дружбу искренную? - право, она того стоит, чтобы ее поддерживали!

Жена моя тебя очень любит, и тебе кланяется; и она тоже просит тебя приехать к будущей зиме.

Адресуй твои письма в Ботово, ибо мы скоро туда едем на лето.

Многолюбящий тебя брат и друг

Александр Муравьев.

P. S. Сонюшка, моя дочь и твоя племянница, поздравляет тебя с праздником и посылает тебе визитную карточку.

Книга №22, лл. 8-10 об.

 // С 214

 

Примечания:

1) в подлиннике кавычки не закрыты.

2) Первоначально: "оставляю".

3) Далее зачеркнуто: "их".

4) Далее зачеркнуто: "я".

 

Печатается по кн.: Из эпистолярного наследия декабристов. Письма к Н.Н. Муравьеву-Карскому. Том I. Москва 1975. Под редакцией академика М.В. Нечкиной. Текст писем к печати подготовили научные сотрудники Отдела письменных источников Государственного исторического музея И.С. Калантырская, Т.П. Мазур, Е.И. Самгина, Е.Н. Советова. Вступительная статья и комментарии И.С. Калантырской Перевод писем с иностранных языков Е.Н. Советовой. Документ 216. В настоящей сетевой публикации использована электронная версия книги с сайта http://www.dekabristy.ru/ Гипертекстовая разметка и иллюстрации исполнены в соответствии со стандартами ХРОНОСа.

 

Дата: 
суббота, апреля 9, 1825
Связанный регион: