ВОЗВРАЩЕННЫЕ ОТ ПОЛЬШИ ГУБЕРНИИ
В Западных губерниях империи во время происходивших за границею беспорядков сделаны были строжайшие распоряжения к наблюдению за всеми действиями жителей. Наблюдение это сверх местных властей поручено и войскам, там расположенным. Для большего же единства в распоряжениях возвращенные от Польши губернии объявлены на военном положении и подчинены непосредственному управлению главнокомандующего действующею армиею 8. В Киеве и Вильне учреждены постоянные следственные комиссии над политическими преступниками по примеру Варшавской комиссии.
Замечательно, что заграничные недоброжелатели весьма мало устремляли свои злоумышления на губернии, вверенные управлению генерал-адъютанта Бибикова, и там не произошло ни одного важного случая в политическом отношении. Напротив того, в Литовских губерниях были и эмиссары, и предположения к внутренним волнениям. Сюда из великого княжества Познанского приезжали для узнания духа жителей и приготовления мятежа три эмиссара: Сломчевский. Магдзинский и Pep: первые два в скором времени выехали обратно, а последний задержан в Гродненской губернии.
Pep и Магдзинский от познанского общества злоумышленников назначены были начальниками восстания - Pep в Литве, Магдзинский в Сам-оштии; им было поручено завладеть Вильной, Слонимом и Брест-Литовским, а в случае неудачи присоединиться к отряду Домбровского, долженствовавшему действовать на правом берегу Вислы.
Производимым в Вильне следствием открывается, что Магдзинский и Pep приобрели в Литве многих сообщников. Из них особенную деятельность оказывал лекарь Реньер. который хранил у себя революционную инструкцию и разные возмутительные бумаги, распространял идеи о восстановлении прежней Польши и завлекал в свои замыслы других. Прочие молодые люди и мелкопоместные дворяне только разделяли мнения эмиссаров и Реньера, имели свидания с Рером или укрывали его, но, не ожидая успеха от возмутительных замыслов, советовали ему удалиться из России. Впрочем, дело это при дальнейшем ходе обнаруживает более и более злоумышлении, таившихся в Литве, и обстоятельства убеждают, что если там не было явного покушения к беспорядкам, то это нисколько не происходило от чувства привязанности к правительству, но от совершенного убеждения в недостатке средств произвесть возмущение.
Равным образом и возмущение поселян в Галиции против помещиков не осталось без отголоска в наших пограничных губерниях. Общее спокойствие жителей нарушено не было, но в некоторых имениях Гродненской, Виленской и Ковенской губернии раздражения помещичьих крестьян против своих владельцев проявлялись сначала жалобами на притеснения и толками об освобождении их от барщины, потом явным неповиновением, особенно в Белостокском уезде. Здесь крестьяне шести владельцев, отказываясь от свидетельских присяг по следственным и уголовным делам в том предубеждении, будто бы после того они подвергнутся вечной барщине, собирались толпами и произносили угрозы против помещиков. Впрочем, это волнение в скором времени прекращено было местными начальствами при содействии военных отрядов.
В подстрекательстве крестьян к возмущению обнаружено до двадцати местных жителей; замечено также, что некоторые католические ксендзы имели неблаговидное влияние на умы поселян и ожесточали их против владельцев. Кроме того, ожесточение крестьян происходило от самих помещиков, арендаторов и управляющих, которые большею частью не обращают внимания на нужды их, даже в неурожайные годы, заботясь только о собственных своих выгодах.
Должно еще упомянуть, что в этих немногих случаях неповиновения крестьяне не оказывали ни буйства, ни особого сопротивления; не доверяя только убеждениям чиновников, они изъявляли беспредельную преданность высшей власти.
Постоянная заботливость правительства об улучшении нравственного и материального состояния других обитателей Западных губерний - евреев - начинает уже приносить желаемые плоды. Многие из них немедленно перестали носить еврейскую одежду и уже менее прежнего чуждаются обществом. Число евреев, желающих переселиться на казенные земли для хлебопашества, также увеличивается.