Польские выходцы
Из переписки с нашими посольствами видно, что и эмигранты польские не остаются в бездействии! Известный демагог Чайковский 13 вошел в сношение с живущими в Царьграде сербами; он весьма хорошо принят французским посольством и вкрался в милость у некоторых пашей, которым внушает недоверчивость к политике России относительно Турции. Чайковский с сею же целью ездил к некрасовцам и завел с ними связи. Другой, Верещинский, находится ныне в Персии и сильно поддержан там английским посольством. Он намерен по распоряжению польской эмиграции отправиться в Константинополь и учредить там коммерческий дом, дабы скрытным образом иметь сношения с закавказскими племенами и при первом удобном случае увлечь даже войска Кавказского корпуса в преступные действия. Все эти замыслы польской эмиграции заставили прибегнуть к мерам осторожности, которые и приняты чрез посредство военного министра 14 и Новороссийского генерал-губернатора 15. Третий, Задорновский, намеревался пробраться из Кракова в Россию для исполнения преступных поручений эмиграции, и насчет его должно было принять и приняты меры предосторожности чрез посредство наместника Царства Польского и Западных генерал-губернаторов.
Посланный за границу по распоряжению князя Варшавского секретный агент достоверно донес, что в герцогстве Познанском существуют комитеты, учрежденные собственно с тою целью, дабы пересылать денежные пособия к польской эмиграции. Один из сих комитетов находится в самой Познани, другой - в Шамотулах. Комитеты сии, желая скрыть настоящую цель свою, представляют себя: один - в виде заведения торгового, а другой - учреждения ученого. Сверх того, общества сии имеют обязанностью печатать книги, преисполненные начал революционных, и распространять их в народе. Они выписывают из-за границы большое число возмутительных сочинений и тайно отправляют оные в Царство Польское, даже и в Россию и находятся в постоянной переписке с польскими выходцами.
По сведениям из Кракова, кондукторы прусских дилижансов привозят туда разные возмутительные сочинения и книги, печатанные за границею, и Прусская почтовая контора подозревается участницею таковой контра банды. Значительное число получаемых ею газет в сравнении с ограниченным числом местных подписчиков дает повод думать, что этот излишек принадлежит субскрибентам* Царства Польского.
Чарторижский не перестает пронырствовать и всем легкомысленным своим соотечественникам беспрерывно обещает средства к прочному восстановлению самобытности Польши.
Наконец, польские эмигранты ищут то покровительства Англии, то заступничества короля прусского, и там и здесь домогаются ходатайства о всепрощении.
Подобные надежды одушевляли некоторое время и жителей Царства Польского. Они ожидали, что по случаю празднования торжественного дня 25-летнего брачного союза Государя Императора им оказаны будут большие милости. Они надеялись, что имения участвовавших в мятеже возвратятся прежним владельцам и что им самим дозволено будет безнаказанно возвратиться из заграницы, что городу Варшаве выдана будет заимообразно огромная сумма, что молодые поляки, определенные в армейские полки, будут возвращены на родину, что налоги значительно уменьшатся, что город Варшава будет объявлен третьею столицею империи, что чиновникам убавится пятью годами срок службы для получения права на эмеритальную пенсию 16, что все преступники будут освобождены из заточения, что значительно уменьшатся таможенные пошлины за вывозимые в Россию товары Царства. Этот последний предмет в особенности занимал варшавскую публику, и так называемые патриоты, которые ни одной правительственной меры не оставляют без порицания, находили, что упразднение таможен будет последним ударом для польской национальности и послужит России самым действительным средством к тому слиянию поляков с русскими, которого она так неотступно домогается.
Известия о повышениях и наградах, дарованных полякам, служащим в Кавказском корпусе, за отличие в делах против горцев, произвело благоприятное впечатление на жителей Царства. Люди благомыслящие видят в этом отеческую благость Государя и готовность забыть прошедшее. Столько же утешительно** было для них правосудное внимание к обстоятельствам произведенного в Вильне генерал-адъютантом Кавелиным следствия.
Высочайший Указ, данный Совету управления Царством в 25 день октября, коим повелено именовать на будущее время: обводы - уездами; поветы - округами; обводных комиссаров - уездными начальниками; адъюнктов смотрителей городов - помощниками уездных начальников, а название муниципальных управлений заменить названием магистратов, - принят был в Царстве Польском за явное стремление нашего правительства к уничтожению последних признаков польской национальности. Люди, наблюдавшие дух польского народа, находят, что для него было бы сноснее, если бы все подобные распоряжения введены были в Органический статут 17, то есть сделаны были в самом начале и с одного раза: ибо эта постепенность только тревожит и раздражает поляков, заставляет их опасаться еще и других, не нравящихся им постановлений; доказывает как бы некоторую к ним вражду и заключает в себе также одну из главных причин их неудовольствия и ропота против правительства.
Примечания
* Подписчикам.
** Так в тексте.