Финансов
Граф Канкрин приобрел лично любовь и доверие в России своим добродушием, доступностью, простосердечием, умом и желанием добра общего и частного. Он принимает каждого, и своего и чужого чиновника, и прожектера, и купца, и помещика, дает добрый совет и, если видит общую пользу в деле или заслугу в человеке, то покровительствует всеми силами. Замечательно, что граф Канкрин никогда не употребляет имени Государя всуе, не рассказывает чиновникам и просителям, что угодно, что не угодно Его Величеству, не хвастает доверенностью Царскою. У него две слабости: упрямство и излишняя снисходительность. В первой он может быть оправдан собственным убеждением в справедливости своего мнения, во второй граф Канкрин сам сознается, говоря: «Выгоню ворушку, а должен буду принять большого вора! Уж по крайней мере этого я знаю, и он меня не обманет, а другой может быть будет хитрее!» Добро, сделанное графом Канкриным заведением разных технических школ и для народной промышленности, превышает добро, сделанное другими министерствами вообще, исключая военного. Впрочем, должно сказать, что ни одно министерство не имеет таких способных чиновников и в таком числе, как Министерство финансов, потому что нигде не обходятся лучше с чиновниками и нигде так их не награждают.
В публике толкуют, что граф Канкрин незаменим, ежели выйдет в от-ставку, - ни один министр не пользовался такою популярностью, и распространившиеся слухи, что он остается на службе Царской, поставили его еще выше в мнении общем, тем более что знают, сколько он своими представлениями способствовал к уменьшению армии. Вообще все полагают, что уменьшение числа войск даст большую силу государству, ибо, с одной стороны, можно будет с вящею удобностию двигать другие части государственного управления, с другой - и самая военная получит более существенных способов для войны, которые при настоящем положении дел довольно скудны.
Не должно, однако же, умалчивать, что в Министерстве финансов, как и везде, есть недостатки. Относительно промышленности нельзя не заметить следующих.
Выставки произведений промышленности уклонились от своей цели. До сих пор не развили они ни одного из источников коренных государственных богатств и сделались только средством к приобретению наград чиновникам и купцам, более думающим о наградах, нежели о пользе.
По мнению многих, великое зло причиняют филатуры, или хлопчатобумажные прядильни, которые вводят у нас чужеземный продукт, истребляют нашу льняную, пеньковую и меховую промышленность, усиливают вредный класс фабричных людей и увлекают народ в бесполезную роскошь одежды, не свойственной климату нашему.
Казенные фабрики и заводы следовало бы подвергнуть строгому пересмотру. Вообще правительство должно учреждать их или для образца, или для предметов роскоши, необходимых для поддержания государственного блеска. Но весьма вредно, когда казенные заведения входят в конкуренцию с народом и отбивают у него работу, причем можно сказать, что вещи правительству всегда достаются, если не хуже, то, конечно, дороже, нежели от частных производителей.
Последний тариф производит всеобщий ропот, который все более и более распространится по всей России. Правительство полагает, что возвышение пошлины на предметы роскоши увеличит государственный доход, но предположение сие подвергнуто чрезвычайному сомнению - оно прибавит только контрабанду, ибо, давая средство к умножению барышей, даст еще большее желание контрабандистам обманывать правительство. Поощрения же нашим фабрикам не будет - и в доказательство справедливости этого мнения приводят то, что для этого, при дешевизне нашего работника, и прежний тариф был достаточен и что ежели и тот не мог возвысить наших фабрик, то видно мы для этой части просвещения еще не созрели. Сверх того, последний тариф будет иметь последствием то, что менее будет открытого привоза товаров, а между тем большая часть предметов роскоши по нынешнему воспитанию и привычкам соделались как бы необходимостью, то всякое возвышение пошлины, сверх вышеупомянутых неудобств, делается и налогом самым чувствительным.
С давнего уже времени распространились в высшем кругу публики слухи, что наша казна истощена! Слухи сии в последнее время перешли из высшего в средний класс и делаются предметом общего и беспрерывного разговора.