Министерство народного просвещения
Это министерство было в прежнее время в величайшем упадке. Положение русских профессоров было самое жалкое, как в отношении жалованья, так и выгод, доставляемых службою, и потому только и существовали они частными уроками по домам и пансионам. Но истрачивая время на уроки для приобретения пропитания, они не успевали следовать за ходом наук и оставались всегда позади, а потом совершенно отстали. Оттого в русских университетах и других заведениях науки преподавались по обветшалой методе и успехи в науках были слабы, а недостаток в хороших преподавателях становился беспрерывно ощутительнее. Мера, предложенная и исполненная при князе Ливене. чтоб лучших студентов из русских университетов послать в Дерпт, а оттуда в Берлин - произвела самое благое действие, и этим воспользовался Уваров. Он отставил устарелых профессоров и заместил их людьми молодыми и деятельными, питомцами Дерпта и Берлина. Это подняло университеты. Наконец, новые штаты дали ученому званию более средств, более охоты и надежд на будущее и водворили новую деятельность.
Нет никакого сомнения, что Уваров человек умный, способный, обладает энциклопедическими сведениями; но по характеру своему он не может никогда принести той пользы, которую можно было бы ожидать от его ума. Ненасытимое честолюбие, фанфаронство французское, отзывающееся XVIII веком, и непомерная гордость, основанная на эгоизме, вредят ему в общем мнении.
Прежние товарищи его Дашков, Блудов и другие никогда не оказывали ему уважения; а между подчиненными утверждено мнение, что он готов пожертвовать каждым и всем для своего возвышения. Ни высшее общество, ни подчиненные, ни публика не верят ему, и это во многом парализует ход дел. Впрочем, Уваров старается единственно о том, чтобы наделать более шуму и накрыть каждое дело блистательным лаком. Отчеты его превосходно написаны, но не пользуются ни малейшею доверенностью. Это то же, что бюллетени Наполеоновской армии. Правда, что по воле Государевой вводится в польских и в немецких провинциях изучение русского языка; но можно ли верить, чтоб успехи были таковы, как написано в отчетах, когда в самой столице нет хороших русских учителей. Даже число учащихся преувеличено, и всем известно, что в этих отчетах предположение, сделанное на бумаге, уже почитается исполнением меры.
Ни один министр не действует так самовластно, как Уваров. У него беспрерывно в устах имя Государя, а между тем своими министерскими предписаниями он ослабил силу многих законов, утвержденных Высочайшею властью. Цензурный устав вовсе изменен предписаниями, и теперь ни литераторы, ни цензура не знают, чего держаться и чему следовать. В управлениях университетских то же; но учебная часть без всякого сомнения при Уварове лучше, нежели была при прежних министрах, по причине вышеобъясненной, т. е. от изменения старых профессоров новыми, и вообще в заведениях учебных более порядка, особенно в столице. Казанский университет процветает своим попечителем Пушкиным, Харьковский в полном упадке, в Москве действует самовольно граф Строганов; а любимое детище Уварова, его создание, Киевский университет, которым он сам занимался как образцом, с самого начала не попал на истинный путь и теперь с трудом восстанет, ибо учебные заведения легче заводить, нежели исправлять. В самом существе Уваров старается, чтобы цифры учащихся возвышались, но самое учение еще на весьма низкой степени в русских округах с сравнением даже с Дерптским, и русский магистр едва ли получит патент студента в Дерпте.
При шумном, громком управлении Уварова должно сознаться, что у нас нет до сих пор порядочных учебных книг, потому что никто не вступит в состязание по этой части, зная, что преимущество будет отдано тому, кто пользуется милостью министра. Французский посланник Барант25 сказал в кругу своем о Министерстве Народного Просвещения: «de loin c'est quelque chose, de pres - ce n'est rien» *.
Примечания
* «Издалека это нечто, вблизи - ничто». (Пер. с фр.)