ИЗВЛЕЧЕНИЕ И ОБЩЕГО МНЕНИЯ И СЛУХИ, НОСЯЩИЕСЯ В ПУБЛИКЕ
Внешняя политика
Продолжительный мир и продолжительная война, две крайности, производят в людях одинаковые последствия: колебание умов, жажду перемены положения, а это самое производит толки, из которых образуется мнение общее. Но как умы неодинаково просвещены и образованы, то толки различны в разных слоях общества, а равномерно различны надежды и желания, хотя в некоторых пунктах и здесь крайности сходятся. Таким образом, во всех обществах, где только заговорят о политике, обвиняют правительство в излишней уступчивости Австрии и Англии и в излишней ненависти к правительству французскому, особенно к Людовику-Филиппу.
По общему мнению Австрия не может никогда желать явного разрыва с Россиею, однако ж, по непреложным законам человечества, не может и желать величия, славы и силы своему могущественному соседу, ибо в политике аксиома, что усиление соседственной державы всегда тяготит того, кто остается на одной и той же точке. Но в этом положении дел Австрия, видя, что она не может препятствовать возрождающемуся величию России, без всякого сомнения склоняется ей сопутствовать и только из политической предосторожности, может быть, сближается с Франциею, видя отступление от оной русского кабинета, дабы этим сближением с Франциею иметь равновесие, ежели Россия усилит свои дружественные связи с Англиею.
Не совершенно искренно расположенная к России Австрия есть теперь для поляков: Заря спасения, цель всех надежд. Они надеются составить некогда королевство под австрийским правлением вроде Венгрии.
Австрийские эмиссары, люди не кровожадные, не либералы, но смиренные и тихие, распространяют повсюду эту мысль и питают в польских сердцах надежду избавиться от русского правительства. Даже при нынешних делах Востока Австрия, как говорят в дипломатическом круге, отступилась от древней своей союзницы России и решилась на всевозможные пожертвования, чтобы воспрепятствовать России принять деятельное и решительное участие в защите султана, тогда как, напротив, многие находят справедливым поддержать его, тем более, что после долговременной столетней борьбы Турция последнею войною поставлена в необходимость для своего существования искать союза с Россией, без помощи коей исчезло бы ее могущество, а честь России требует поддержать соседа уже ей не опасного.
Пруссия, по родству и по чувствам царствующего короля долженствующая быть самою искреннею союзницею России, по враждебному духу неприязненна ей. Либерализм сильно развился в Пруссии со времени министра Штейна и Тугенбунда и укрепился присоединением к Пруссии Рейнских провинций. Видели, что общее мнение в Пруссии, вопреки народному благу, обнаруживалось даже в пользу польского мятежа и что жители восточной Пруссии осмелились даже подносить адресы королю 16, прося о строгом нейтралитете. В Германии даже печатают, что Пруссия до тех пор спокойна, пока жив нынешний король, которого пруссаки уважают за то, что он страдал с ними и торжествовал, и любят за его необыкновенное добродушие. Говорят даже, что и принцы прусские не расположены к России и желали бы устранить всякое ее влияние на Германию.
Англия, принимая возможность за самое дело, всегда подозревает Россию в интригах к разрушению английского могущества в Индии и влияния в Средней Азии. Кроме того, к этой мысли Англия склоняется тем более, что, употребляя политику единственно для возвышения своих торговых интересов, она обязана отчасти России упадку своей континентальной торговли и кредита. Все ее внимание обращено на Восток и в Среднюю Азию. Она знает, что при распространении торговой и мануфактурной промышленности в России сия держава никуда не может высылать избытков своих произведений, как на тот же Восток и в ту же Среднюю Азию! Оттого соперничество и политические козни англичан на Востоке, в Персии и в ханствах, соседних с Персиею и на Кавказе, примыкающем к морю. В публике слышен ропот, что наша дипломатия пожертвовала нашими интересами Англии, и последние ноты наши по восточным делам привели в негодование многих. По общему мнению, нет никакого сомнения, что Хива подстрекается англичанами к грабежу наших караванов. Когда разнеслись слухи, что генерал-адъютанту Перовскому 17 поручена экспедиция в Хиву, здешнее английское посольство улыбалось, и в публике утверждали, что Англия уничтожит своим золотом все проекты России на основание влияния или владычества в Азии. Но русские находят эту экспедицию необходимою и делом справедливым, тем более что она послужит ясным доказательством прямоты действий русского правительства, что оно идет своею дорогой и не обращает внимания на то, найдет ли Англия сие предприятие полезным или будет охуждать оное.
Несмотря на то, что Англия есть центр всех политических интриг, она имеет однако же слабое влияние на Польшу, хотя и покровительствует польских эмигрантов и даже дает деньги эмиссарам. В польском народном духе гнездится предрассудок против Англии: ей не верят, зная, что она не может поддержать на суше и продаст несколько чужих царств за один выгодный пункт в торговом трактате.
Насчет Франции все убеждены в той истине, что если б не было на престоле Людовика-Филиппа, то Европе не миновать общей революционной войны, которая была бы весьма опасна для монархий. Он один удерживает Францию в монархических узах, и все убеждены, что после Людовика-Филиппа будет замешательство во Франции, которое непременно выбросит пламя в Европу и зажжет ее. Людовик-Филипп жаждет искренней дружбы с Россией. Говорят в шутку, что он исправляет во Франции должность русского полицмейстера и, наблюдая за польскими выходцами, доносит об них русскому правительству. Общее мнение утверждает, что лишь только Людовик-Филипп закроет глаза - Франция будет республикой, хотя бы год или полгода; на это надеются все европейские либералы и Польша и уверены, что тогда возгорится война за мнения и что восстание народов принудит правительство уступить им. Вот мечта, на которой основаны все планы либералов, которых центр во Франции. В России действие французской пропаганды вовсе незначительно и можно сказать ничтожно.
Швеция, хотя, по-видимому, слабая, но может быть опасною для России в случае европейской войны тем уже, что может сделать нам диверсию. Ненависть шведов к России сильна, и король тем именно лишился своей популярности, что придерживается дружбы России и на ней основал твердость своего престола. Наследный принц не смеет объявлять своего мнения, но кажется, что он более придерживается народной партии, если не по душе, то по выгодам. Шведы постоянно поддерживают в Финляндии свои связи и никак не могут расстаться с мыслью, что Финляндия снова будет принадлежать Швеции. Англия сильно интригует в Швеции, чтобы удержать ее на своей стороне. Австрия и Пруссия не верят Швеции и полагают, наверное, что если б возгорелась европейская война, то шведское правительство увлечено будет с народною партией в войну против России. Дипломатия наша, по мнению общему, слаба в Швеции, - быть может, Матушевич 18 возвысит ее силу.
Истинное положение России, извлеченное из общего мнения в отношении внешнем, есть то, что она не имеет искренних союзников и что все либералы в окрестных государствах стараются возбуждать против России народную ненависть.