О РАСПОЛОЖЕНИИ УМОВ В ЗАПАДНЫХ ГУБЕРНИЯХ
В прошлогоднем обозрении нашем, говоря о жителях Польских губерний, мы упомянули о получаемых высшим наблюдением от разных источников сведениях, что среди населения тех губерний находятся многие, которые, постоянно упорствуя в ненависти своей к правительству, продолжают питать безрассудные свои мечты и стараются, сколько возможно, распространить сии понятия и чувства между своими соотечественниками. Мы тут же присовокупили, что сколько ни убеждено высшее наблюдение в справедливости сего, но что определительных указаний оно дать не может. Очевидно было тогда уже существование болезни, но скрыты были члены, ею зараженные. Задержание в начале прошедшего лета эмиссара Канарского 4 наконец яснее указало зло и злоумышленников. Излишним считаем распространяться здесь об обстоятельствах сего дела, известного Государю в малейших его подробностях, но заметим, что ничто не доказывает лучше неблагонадежности расположения поляков к правительству, как эта быстрота, с которою Демократическое общество 5 во все стороны пустило свои отростки, и та возможность, которую имел Канарский в продолжение двух лет тайно жить, разъезжать и злоумышлять в границах наших. Следствие обнаружило большое число лиц, знавших о его приезде, видевшихся с ним, принявших участие в его замыслах и предприятиях, но не нашелся из них ни один предатель, ни один, который бы по чувству верности к Государю решился открыть пред правительством присутствие злоумышленника. Конечно, нет сомнения, что обнаружение Демократического общества и наказание виновных на время разрушит предпринятое дело и остановит других в подобных предприятиях; но ежели спросить, надолго ли, то решительно можно ответить: до удобного только времени. По получении здесь известия об открытом в Варшаве тайном обществе и об арестовании в Вильно эмиссара Канарского высшее наблюдение обратило особенное внимание на живущих в здешней столице поляков, стараясь узнать, как они об этом рассуждают, и вот результат: осторожные молчат и держат мысль свою про себя; прочие в искренних своих беседах говорят, что в настоящее время глупо составлять общества, что все поляки должны сохранять чувство своего патриотизма в сердце и общими силами действовать, когда явятся обстоятельства, им благоприятствующие, как, например, европейская война; что составление обществ лишь вредит общему делу поляков, ибо, будучи неминуемо открываемы, они возбуждают только противодействие правительства. Изыскания наши не встретили никого из здешних поляков, который бы винил членов обнаруженных обществ в измене своему Государю, находил бы действие их преступным или даже предосудительным. Все виновные признаются ими не иначе как жертвами необдуманного патриотизма, достойными сожаления. Таким образом, расположение поляков к правительству не представляет ничего удовлетворительного; нет сомнения, что враждебные их чувства главнейше поддерживаются удалившимися за границу поляками, которые, пользуясь покровительством в неприязненных нам державах (ныне преимущественно в Англии, Франции и Бельгии) и не ослабевая в безумных своих мечтах о самостоятельности Польши, не перестают всеми возможными средствами возбуждать в Западных наших губерниях неприязненный дух к правительству; но с тем вместе многие находят, что и самые распоряжения правительства, с одной стороны, к уничтожению национальности поляков, а с другой - к ограничению их в некоторых преимуществах, коими пользуются прочие Его Величества подданные, способствуют к поддержанию враждебного в поляках духа. Меры сии, принимаемые правительством исподволь, по временам и признаваемые поляками стеснительными, всякий раз возбуждают в них новое неудовольствие и держат их в раздражительном положении. Мы даже слышали, что некоторые из поляков радуются таковой системе правительства, признавая ее способствующей их вредным замыслам. Рассуждают, что полезнее бы было и ближе к достижению желаемой цели, если б правительство единожды сделало все изменения, признаваемые им нужными, чему самый удобный случай представлялся по прекращении в 1831 году Польского возмущения, и затем уже оставило бы поляков в совершенном покое, чрез что постепенно изгладилось бы произведенное впечатление и не возбуждалось бы беспрестанно новыми распоряжениями.
Заграничные польские комитеты, как видно из поступивших от миссий наших и агентов высшего наблюдения сведений, отправили от себя в начале весны большое число эмиссаров, которые должны были проникнуть как в Западные наши губернии, так и в Царство Польское, а некоторые и в здешнюю столицу, с преступными против Священной Особы Государя Императора намерениями; однако же, сколько известно, ни один из них не проник в наши границы. Впоследствии, когда сделалось известно предположение Его Величества провести лето в Германии, действия сих злоумышленников были направлены туда, но и там принятые строгие меры правительствами австрийским, прусским и баварским разрушили их замыслы.