Многоуважаемый Василий Васильевич,
Напрасно упрекал я Вас в нетерпении: сегодня я узнал, что моей статьи нет в августовской книжке, — значит, она отложена до следующих книжек. Но я попрошу, чтобы ее не откладывали дальше сентябрьской, и очень прошу Вас извинить меня, что не догадался похлопотать теперь. Мне не пришло в голову, что редактор обыкновенно помещает наши доклады не по порядку времени, а как придется, по размеру страниц, которые он отвел для них в своем журнале.
Хотелось бы мне сообщить Вам что-нибудь приятное и интересное. В трех книгах «Русской Мысли» (май—июль) явилась статья Тимирязева 1 «Бессильная злоба антидарвиниста», где он отвечает на мою статью «Всегдашняя ошибка» и нападает на меня с ужасной яростию. Если Вам доведется прочесть, то прошу Вас, напишите Ваше впечатление. Придется отвечать; хотя коротенько. Думаю назвать статью — «О полемике из-за книг Н. Я. Данилевского» и сделать обзор всего спора с Тимирязевым и с Соловьевым. Признаюсь, жалкие результаты, — не спор вышел, а перебранка.
Писал ли я Вам, что Соловьев был у меня несколько раз и, видимо, старался рассеять неудовольствие, которое мне сделал. Две его статьи в «Вестн. Европы», — одна о церкви, другая о славянофилах — очень слабы, но очень занозисты; кажется, они не сделали большого впечатления. Читали ли Вы в «Ж. М. Н. П.» статью Карийского о логике Троицкого? Очень умна и учена, но, по обыкновению, не содержит ни выводов, ни общего взгляда.
Слава Богу, что не только этим одним я занят. Известный Вам Михайлов 2 писал мне с дачи, что Тимирязеву отвечать вовсе не стоит, а что лучше бы я готовился к смерти. Очень дико писать пак, но этот совет вполне согласен с тем, что я чувствую и что делаю.
Если будет у Вас охота писать ко мне, то очень, очень меня утешите. Здоровье мое можно сказать блистательно, особенно когда сравню себя с знакомыми, которые то хиреют, то болеют.
Дай Бог Вам всего хорошего. Простите и не забывайте
Вашего искренно преданного Н. Страхова.
1889, 3 авг. Спб.
Примечания
1. Тимирязев — в высшей степени талантливый ботаник, может быть, с черточками гения; но — не методолог. Через 20 лет после тогдашних «побед» своих (в журналах и публичных лекциях) он все-таки видит, что «храмина дарвинизма» вся рассыпалась, и следовательно, его «победы» были кажущиеся, а все усилия (защитить и прославить учение «своего друга» Чарльза Дарвина) напрасны. Примечание 1913 года.
2. Студент Спб. универс., энтузиаст Н. Н. С-ва. Примечание 1913 года.
Здесь цитируется по изд.: Розанов В.В. Собрание сочинений. Литературные изгнанники: Н.Н. Страхов. К.Н. Леонтьев / Под общ. ред. А.Н. Николюкина. – М., 2001, с. 42.