Прощание мое с членами Высочайше утвержденного Вольного общества любителей российской словесности
Члены Высочайше утвержденного Общества любителей российской словесности также радовались моему назначению, потому что, по вступлении моем в Виленский университет профессором русской словесности, от меня ожидали они, что употреблю мои способности к примирению обеих наций. Я давно одушевлен был этим чувствованием и признавал теперь свое назначение призванием к сему подвигу. «Первою мерою к этому примирению, — сказал я гг. членам, — почитаю я заохочивать студентов Виленского университета, кончивших курс, служить в Петербурге, а потому прошу вас, господа, как скоро я найду охотников, принять их в ваше покровительство. Предрассудки польского патриотизма скоро истребить невозможно, но лишь только начнут поляки служить в Петербурге, узнают, что значит Россия, и разберут собственные свои выгоды и вразумятся. Тогда упорство их поколеблется. Пусть на первый раз хоть человек до 10 успеют в Петербурге основать свое счастие и получат другой взгляд на Россию и правительство; тогда эти 10 подействуют на 100, а 100 на 1000 благоразумных и благовоспитанных» и т.д. Это сказано было мною в заседании общества. «Охотно! охотно!» — подтверждали те, кои были сильнее в министерствах. Поляки Сенковский и Булгарин присовокупили к моему мнению следующее: «Если вы хотите действовать на поляков, учитесь сами польскому языку и литературе. Это самое верное средство с ними сблизиться». Я обещал следовать их совету и по прибытии моем в Вильну, приняв к себе на квартиру студента Николая Малиновского, немедленно начал учиться по-польски и учился дотоле, поколе привык говорить и писать свободно и правильно.
[158]
И.Н. Лобойко. Мои записки (Печатается по: ИРЛИ. Ф. 154. № 37-41, 55, 60). // И.Н. Лобойко. Мои воспоминания. Мои записки. М., 2013, с. 158.