О ЦАРСТВЕ ПОЛЬСКОМ
В продолжение всего минувшего года в Царстве Польском действовали два совершенно противоположные политические стремления. Со стороны правительства шли безостановочно, несмотря ни на какие революционные препятствия, коренные для пользы края преобразования в духе желанного поляками самоуправления и вместе с тем оказывались изъявления попечительных милостей, как то: 1) учреждение Государственного совета, городских и уездных советов; 2) пересмотр некоторых стеснительных для католического духовенства законов, между прочим закона о смешанных браках, и восстановление сношений с Римом на правилах, существовавших до 1845 года*; 3) труды в сфере общественного воспитания, преобразованием начальных школ, а также учреждением Варшавской главной школы на правах университетских, Технологического и Сельско-лесного институтов, без всякого в оных стеснения национального развития юношества; 4) очиншевание 29 и усобственение крестьян**; 5) издание законов о гражданской равноправности еврейского народонаселения и об уничтожении некоторых тягостных для оного податей; 6) восстановление гамостоятельного управления почт и путей сообщения; 7) преобразования в Польском банке и кредитных установлениях и выдача дополнительных ссуд под заложенные имения; 8) прекращение исков казны с значительного числа частных имуществ, подлежавших конфискации; и, наконец, 9) многочисленные помилования политических преступников. С другой, мрачной стороны революционного противодействия, являлись: 1) покушения на жизнь лиц, стоящих у кормила правления, в том числе императорского брата и царского наместника на другой день приезда Его Высочества в Варшаву с преступною целью предупредить благодетельное влияние на край, связанное с высоким Его назначением; 2) религиозно-политические демонстрации посредством пения возмутительных гимнов на беспрерывных по всему краю процессиях в дни торжественные и на панихидах по усопшим «мученикам свободы», а равно чрез патриотические надписи на крестах в память убитых и чрез всеобщее ношение траура с насильственным устранением публики от развлечений всякого рода; 3) старания поколебать верность русских войск посредством подбрасывания возмутительных сочинений; 4) такие же меры в отношении к польским крестьянам, не приставшим к революционному движению городов; 5) образование в Варшаве и Люблине обществ для вербования под присягою охотников в мятежную армию; 6) издание возмутительных листков «Стражницы», «Руха» и «Косиньера», которые предписывали всему населению законы, угрожая, в случае неисполнения оных, поджогом имущества, телесными мучениями и насильственною смертью, каковые угрозы неоднократно осуществлялись над минными жителями края.
Революционный ареопаг, управляющий всем этим преступным движением, принял название «Варшавского центрального народного комитета», о котором уже упомянуто выше в статье о польских выходцах. Организация представляемого им обширного заговора составлена по образцу французского общества «Марианны» с разделением членов на десятки, сотни, округа, подчиненные городским отделам и провинциальным комитетам, над коими состоит центральный комитет.*** Выбывающие члены, по арестованию или смерти, немедленно заменяются другими. Приказания комитетов исполняются слепо и с величайшею точностью на всем пространстве Царства, а уполномоченные их собирают с жителей на дело вольности и независимости Польши народную подать. Сила центрального комитета возросла до неимоверных пределов и, по имеющимся сведениям, опирается на 7000 лицах ремесленного, фабричного и вообще городского простого класса, обязанных присягою по первому знаку восстать с оружием в руках против русского правительства и русских войск.**** После Варшавской губернии, самая развращенная в политическом отношении есть Люблинская, затем Радомская***** и Плоцкая; Августовская же - менее прочих, как полагать должно из того обстоятельства, что тамошние городские советы отчасти исполняли требование начальства о назначении от себя членов в рекрутские комиссии, тогда как советы прочих губерний все от этого уклонились и некоторые даже подали в отставку. Католическое духовенство в Царстве, с самого начала беспорядков в 1861 году руководившее народными демонстрациями, не посовестилось подать руку центральному комитету, действуя с ним заодно. Мелкая беспоместная шляхта равномерно подчинена и сочувствует революционной власти. Помещики же более независимые по их положению исполняют требования комитета насчет наружных знаков траура и взноса денег, но вообще стараются держаться от мятежного движения в стороне, преследуя свои собственные виды под влиянием так называемой "Direction noble". Тем не менее, и они в сентябре месяце решились в поданном графу Андрею Замойскому адресе выразить дерзкое домогательство полной автономии Царства с присоединением к нему всех областей, входивших некогда в состав Польского королевства.
Огромный вред в отношении настроения умов в Царстве причинили заграничные органы польской публицистики, особенно краковский "Czas", осуждая и искажая все правительственные меры и усиливая, вместе с подметными листками, революционный дух жителей.
Изложенный краткий очерк внутреннего состояния Царства Польского представляет плачевную картину болезненного политического тела, которое мечется под разрушительным действием революционной отравы, не сознавая благодетельных мер, изливаемых на него щедрою рукою правительства.
Примечания
* На полях напротив этой даты карандашная помета императора: «не 1847-го ли?».
** Выделенные курсивом слова подчеркнуты, рядом на полях рукой императора поставлен восклицательный знак.
*** Выделенный курсивом текст отчеркнут на полях карандашом, рядом рукой императора поставлен знак рассмотрения.
**** Выделенный курсивом текст отчеркнут на полях карандашом, рядом помета императора: «Оригинально! Все это знали, и ничего не делали!».
***** Выделенные курсивом слова подчеркнуты, рядом на полях карандашная помета императора: «Радомская гораздо хуже Люблинской».