Г. С. БАТЕНЬКОВУ
6 ноября [18]53
Две беседы твои, любезнейший брат-друг, передо мною, несколько раз прочитанные, перечувствованные. Октябрь был так тяжел, физически и нравственно, что несколько раз, принимаясь сказать что-нибудь, уничтожал начатое. Но надо же; не знаю, настоящая отповедь доведется ли до конца. Увидим.
Всякое твое слово—бальзам для моего сердца: чистая твоя душа, пламенное твое участие видны, как от блеск луча в Коги-Нуре 1. Но если ты поставлен между желанием, как бы оно ни было сильно, пособлять мне и невозможностью, всегда полномочною, удовлетворить ему, то без всяких «отчетов» уступи последней, с полною уверенностью, что тень сомнения не падет на мысль мою. Бремя необходимости слишком мне знакомо. Сколько раз был в тисках крайности и всегда неожиданно пел «господь — помощник и покровитель, и бысть мне во спасение!» Исповедь Иоанну, что за беда. Он знает мое положение и не раз угадывал помочь в горькую минуту.
Он «высоко» благородный человек, не говоря об уме, о счастливом характере 2.
В октябре мне удалось занять у Н. С. Пиленкова 3 60 р., да одна вдова, которой помог исходатайствовать отчаянный уже пансион, прислала мне из Иркутска, сама будучи в Москве, 30 р., из там получаемого пансиона, как именинный подарок. Составилось 90. Мог экипировать на зиму детей, заплатя тотчас 18 р. долгу мелочного. Не знаю, как дотяну до Нового года, а еще менее знаю, как отдам 60 р. Знаю одно, что надежда моя на бога не оскудевает, а «надеящиеся на нь * не погибнут».
С сердечным умилением видел я доказательство твоей энергической восторженности. Нет, мои способности, если были какие, притупели. С трудом уже вяжутся мысли. А память, на имена особенно, совершенно оскудела. Смеючись говорю, что скоро забывать стану, как самого зовут
Ни на политические «вопросы», ни на местные дрязги у меня уже недостает охоты обращать внимание и, с немецким прозвищем, пивом по столу маневров Горчакова разводить не стану 4. Буду молить господа «да мышцею высокою прекратит брани, к счастию и спокойствию человечества».
Есть слухи, что Серг[ей] Пет[рович] просится в Томск: как бы я за тебя порадовался этому переводу.
Да хранит тебя матерь божия. Прости, обнимаю тебя от всего сердца, от всей души, как брат и друг.
В. Штейнгейль.
Примечания
68. Г. С. Батенькову
ГБЛ, ф. 20, 13.33, л. 1—2 об.
* На нь – на него (церк.).
1. Коги-Нур (Кохинур) — один из самых больших бриллиантов, вывезен из Индии в Англию.
2. Имеется в виду Пущин.
3. Пиленков Николай Степанович, коммерции советник, купец-миллионер, дядя П, П. Ершова.
4. Горчаков Михаил Дмитриевич (1793—1861), кн., ген.-адъютант, с начала Крымской войны до авг. 1854 г. командующий пехотными корпусами, действовавшими на Дунае и побережье Черного моря, затем главнокомандующий Южной армией, а после высадки союзников в Крыму — Крымской армией. С февр. по авг. 1855 г. руководил обороной Севастополя.
Здесь текст приводится по изданию: Штейнгейль В.И. Сочинения и письма. Том I. Записки и письма. Иркутск, 1985, с. 280-281.