Весна. Опять прилетели грачи, опять потекли ручейки, опять запели жаворонки, опять у крестьян нет хлеба, опять…
— Ты что, Фока?
— Осьмину бы ржицы нужно: хлебца нетути, разу укусить нечего.
— Отдавать чем будешь?
— Деньгами отдам. К светлой отдам, брат из Москвы пришлет.
— А как не пришлет?
— Отслуживать будем, что прикажете.
— Ну, хорошо, работы у меня нынче много, разочту «что людям», то и тебе.
— Благодарим.
— Ступай за лошадью.
— Лошадь сбил лес возючи, — на себе понесу.
— Как знаешь, неси мешок.
— Мешок есть.
Фока, ухмыляясь, вытаскивает мешок из-под полы: он шел с уверенностью, что отказа не будет, — нынче никому почти отказа нет, — и только для приличия, что не в свой закром идет, спрятал мешок под зипун. Фока насыпался и потащил мешок в четыре с половиною пуда на плечах.
— А ты что, Федот?
— Хлебца бы нужно.
— Ты ведь брал!
— Мало будет; еще два куля нужно до нови.
— А чем отдавать будешь?
— Деньгами отдам по осени: половину к Покрову, другую к Николе; за могарыч десятину лугу уберу.
— Что ж так много могарычу сулишь, или деньги замотать хочешь?
— Зачем замотать, — отдадим. Все равно без могарычу никто в долг не даст, лучше вам пользу сделать. В третьем годе я у П*** попа два куля брал тоже за могарыч; ему сад косил, более десятины будет, а хлеб-то еще плохой, сборный с костерем. Мы с братом насоветывалися: лучше, чем на стороне брать, у вас занять; дело ближнее, покос под самой деревней, косите вы рано; нам десятину убрать ничего не стоит, лучше своему барину по соседству послужить.
— Ну, хорошо; я тебя, впрочем, облегчу, — рожь в шести с полтиной поставлю.
— За это благодарим.
— Ступай за лошадью.
— Ячменцу бы еще с осьминку нужно. Я за ячмень вам отработаю.
— На какую работу?
— Что прикажете, — лен будем брать, мять будем; может, сами в город ставить будете — отвезу.
— Хорошо. Расчет «как людям».
— Благодарим.
Федот ушел и через четверть часа вернулся в сопровождении Клима, Панаса, Никиты и почти всех остальных хозяев соседней деревни: он был послан вперед разведчиком.
— Нашим всем до нови хлеба нужно. Мы все возьмем: Климу 1 1/2 куля, Панасу 1 куль, Никите 2… Мы вам за могарыч весь нижний луг скосим, каждый двор по десятине.
— Хорошо; все будете брать?
— Все.
— Как Федот?
— Как Федот.
— Половину к Покрову отдать?
— К Покрову, когда конопельку продадим.
— Ну, хорошо. Конопли я у вас за себя возьму. К Покрову ко мне в амбар ссыпайте.
— Слушаем.
Нынче никому почти отказу нет; нынешнею весною я всем даю в долг хлеб, кому на деньги, кому под работу, кому с отдачей хлебом, кому с могарычем, кому без могарыча, смотря по соображению. Потому, во-первых, что нынче у меня самого всего много, а продажи на хлеб нет; во-вторых, я познакомился с народом и народ меня знает; в-третьих, я повел хозяйство на новый лад, и работы всякой у меня много.
Да, в прошедшем году преуспело-таки мое хозяйство. Во всем у меня урожай. Судите сами — вот вам сравнительная табличка моих урожаев за 1871 и 1872 года.
| Получено Ржи | в 1871 году 110 кул. | в 1872 году 202 кул. |
| Овса | 145 | 265 |
| Ячменя | 13 | 38 |
| Пшеницы | не было | 19 |
| Льняного семени, льну | 6 кулей 34 пуда | 18 кулей 128 пудов |
Всего уродилось вдвое, иного и втрое, против предыдущего года. Да и не в одном только хлебе урожай; в феврале прошлого года у меня было 90 ведер молока, а в феврале нынешнего — 200 ведер; в прошедшем году я продал 24 пуда масла, а в нынешнем 56 пудов. В прошедшем году у меня только одна овечка принесла парочку, а в нынешнем году все овцы котили по парочке и все ярочек… Во всем нынче благодать Божья — одно только нехорошо, что хлеб (то есть рожь) дешев и никто его не покупает. Вот если бы при таком урожае да был неурожай у крестьян, да рожь поднялась бы в цене до 12 рублей… Загреб бы денег.